Есть, как не странно, не хотелось, хотя за весь день Выдра даже корки хлеба не съела. Наверное, организм объявил голодовку, в целях отчистки. Как говориться, генеральная уборка... Такое часто случалось с волчицей. Она не ела несколько дней подряд. При чем не то, что бы даже не хотела - порой голод совсем изматывал. Просто ничего в горло не лезло. Только вода, да и то часто и мелкими порциями.
Но сейчас, слава богу, есть не хотелось ни физически, ни морально, если можно так сказать, потому настроение устойчиво держалось на отметке ноль, не уходя не в плюс, не в минус.
Наверное, стоило бы отдохнуть. От всех этих капель, от всей суеты, от беготни. От бесполезного поиска какого-то счастья. А что оно такое, счастье? Кто придумал это слово?
Лапы увязали в мокрой и сырой от дождя земле. Альме нравилась такая земля, она была приятной на ощупь, мягкой и поддатливой. Ноги уверенно несли волчицу к излюбленному месту - бурелому. Одиноко, тихо, безлюдно... Самое время побродить по поваленным деревьями, подышать запахом мхов и пней, погоняться за белками и бурундуками. Подойдя ближе к поваленному широкому стволу, Выдра с силой отталкнулась от сырой земли лапами и выспрыгнула на него. Ствол оказался противным, скользким и волчица чуть не соскользнула с него, оцарапав себе лапу, стараясь удержаться.
Поморщившись от боли, Альма уселась на свой "насест" и устремила взгляд желтых глаз в серое небо. Царапина не существенная. Может завтра уже заживет и следа от неё не останеться.
Счатье... Банально. Как в детстве раздумывает, что же это такое. Мечтает, прикидывает... Пора бы уже вырости, пора бы уже стать реалистом и не мечтать о чем-то недостежимом, не придумывать себя ложных надежд. Пора бы уже перестать отдаваться обычным рассуждениям, как правило ни к чему толкову не приводящих. Жить реальным.
Но ведь так не хотелось, так не хотелось...

Похоже, Выдра слишком отвлеклась. Слабое хлюпанье за своей спиной она услышала слишком поздно, когда белый волк уже совершил прижек, и приземлился рядом, на скользком столбе, похожем на большую, мерзкую змею. Резко дернувшись, волчица подскочила, отскакивая прочь от волка, автоматически принимая боевую стойку. Но волк, похоже, не собирался нападать. Шерсть на сером загрвке Выдры немного уляглась, успокоилась.
Невнимательна, задумчива. Это всегда было твоим недостатком, Выдра. Всегда. Вроде и подросла уже, и набралась какого-то опыта, а все же осталась невнимательна, легкомысленна, наивна и доверчива, как щенок.
За что Альма себя частенько корила. Почему, что бы не случалось она всегда оставалась такой?.. Какая-то детскость сквозила в её глазах постоянно. Может быть, в свое время именно это помогло и Выдру избрали вожаком. Это самое легкомыслие, этот самый оптимимзм. Просто потому, что именно этого тогда не хватало всем членам стаи, она нуждалась в солнце и тепле, в ком-то ярком и добродушном, кто бы постоянно улыбался, не смотря ни на что.
Вот сейчас волчица стояла, немного напрягшись, готовая ко всему. Она без зазрения совести внимательно разглядывала незнакомца. Он был белый. Полностью покрыт жесткой, белой шерстью, правда сейчас грязной в силу погоды. Он был худощав, нескладен. Но больше всего во внешности незнакомца привлекало не это. О, его, наверное, невозможно забыть. Увидев раз Выдра постоянно будет вспоминать это морду. Страшные порезы проолжали углы его губ так, что Альме вначале показалось, что волк просто ухмыляеться, издеваясь над чем-то. Но присмотревшись, Выдра поняла, что это не так. Белый не издевался. Это были ужасные шрамы.
Глаз не было видно. Они были скрыты под бурым, грубо связаным полотном, на котором выступали темные пятна. Альма сомневалась, хочет ли знать, что это за темные пятна и что скрываеться под грубой повязкой.
К горлу подступило отвращение, но Выдра сдержалась, усмерив свои эмоции.
- Доброй охоты. голос был ровным и спокойным, никак не выдающим отвращения волчицы.

Выдра уже умудрилась немного успокоиться, взять себя под контроль. Каждый имеет право на жизнь. И этот странный уродец тоже. Пусть живет, пусть дышит белый волк...
Чуть поднапрягшись, льма попыталась прочувствовать эмоции стоящего перед ней волка. Это не доставило особого труда. Эмоции читались достаточно легко, были до ужаса просты и так же страшны. На Выдру нахлынул поток негатива, смешанный с ненавистью и страхом перед чем-то далеким, давно забытым, но все ещё страхом. И безумное, всепоглощающее равнодушие... Когда не холодно и не жарко, когда абсолютно все равно.
Альма бы могла попробывать "подзарядить" его, передать частичку светлых чувств, частичку света и тепла. Но не стала этого делать. Оставить свет на потом, сыкономить на счастье для кого-то другого. Кто этот белый слепец? Никто. Ничтожество, по факту, вечный урод, не видящий света и живущий в постоянной мгле. Пока для Выдры - он лишь часть окружающих, странный знакомый, попавшийся на пути.
Его не было жалко, нет. Но какой-то долей сочувствия Альма к нему все-таки прониклась.
- Зови меня Выдрой представилась волчица без раздумий. Она автоматически переключилась "ты" по своей привычке. Это не было высказыванием неуважения или чего-то подобного, нет. Волчица привыкла сразу же ставить всех на ровень себе. Привычка гловарей смотреть на остальных немного с верху вниз пока не завладела Альмой, она слишком мало ещё пока вела стаю под своим началом. Но, наверное, все ещё впереди.
- А тебя как зовут?
Выдра вильнула хвостом, в знак хорошего расположения, но с запозданием вспоминила, что белый не может видеть этого движения.
Белый отвернулся - понимает. Все он понимает. Возможно ли прорости в тени без тепла и света?.. Кто его знает. Перед ней - этот самый росток, который, видимо, все жизнь ростет в темноте и тишине. Что из него выросло - Выдра поймет чуть позже.